Корабль судьбы. Том 1 - Страница 90

– Нет!!! – закричал он затем, срываясь на визг. – Кеннит никогда этого не говорил! Он никогда не хотел заполучить себе живой корабль! Ты врешь, врешь!

И он снова принялся трясти свою жертву. Альтия услышала, как трещат кости. Пленник стал кричать – дико, безумно. Совершенный размахнулся и метнул его прочь, далеко в сторону. Изломанное тело, кувыркаясь, пролетело по высокой дуге и звучно шлепнулось в море, сверкавшее под полуденным солнцем. Взлетели брызги… и все кончилось. Человек – или то, что от него осталось, – исчез в глубине, утащенный цепью на ногах.

Некоторое время Альтия лишь тупо смотрела на то место, где его поглотила вода. «Вот все и случилось, – стучало у нее в голове. – Совершенный снова убил…»

– Ох, корабль, корабль… – простонал рядом с ней Брэшен.

Совершенный повернулся и обратил к ним безглазое лицо. Он прижимал к груди стиснутые кулаки, словно пряча свое деяние. Когда он заговорил, его голос был голосом напуганного, но по-прежнему дерзкого мальчишки.

– Я заставил его все мне сказать… Делипай. Мы найдем Кеннита в Делипае. Ему всегда нравился Делипай. – Никто ни слова не ответил ему, и он усмехнулся. – Вы же этого хотели, ведь так? Вызнать, где Кеннит? Вот я вам и помог. Развязал ему язык.

– Верно, парень,– хрипло выговорил Лавой. Кажется, даже ему было не по себе после выходки Совершенного. Старпом покачал головой и добавил тихо, так, чтобы слышали только люди: – Вот уж не думал я, что он такой номер отмочит.

– Еще как думал! – угрюмо перебила Янтарь. Она смотрела на Лавоя, и сказать, что ее взгляд способен был испепелить, значило весьма приуменьшить. – Именно поэтому ты и поставил пленного так, чтобы Совершенный смог дотянуться. Чтобы он схватил его и убил. Ты хотел, чтобы он умер. Как умерли все прочие, кого могли взять живьем! – Янтарь неожиданно повернулась и обвела взглядом татуированных из свиты Лавоя, молчаливо наблюдавших за происходившим. – Вы тоже участвовали, – продолжала Янтарь. – Вы отлично знали, что на уме у вашего вожака, но остались стоять. Вот, значит, какие струнки он сумел в вас пробудить! Самые худшие, какие только могло в вас породить рабство! – И ее пылающий взгляд вновь обратился на старпома. – Лавой, ты чудовище! И я не только о том, что ты сделал с пленником! Ты и корабль хочешь превратить в монстра по своему образу и подобию!

Совершенный отвернулся так резко, словно пытался укрыться от сказанного Янтарь.

– Значит, вы там меня больше не любите, – проговорил он. – Ну и пожалуйста. Мне на вас начхать. Если вы только могли любить меня, пока я был слабым, так и оставьте свою любовь при себе, мне она не нужна. Без вас обойдусь.

Альтия в который уже раз содрогнулась. Этот самый корабль только что со зверской жестокостью убил человека. И буквально тут же надулся, как дитя малое. Да что ж он такое, в конце-то концов?

Янтарь ничего не ответила своему подопечному. Она лишь склонялась все ниже, пока не уткнулась лицом в ладони, лежавшие на фальшборте. Альтия не знала, была ли это молитва или просто молчаливая скорбь. Во всяком случае, Янтарь так сжала пальцами твердое диводрево, словно желала сама влиться в него.

– А что я такого сделал? – запоздало возмутился Лавой. Его самооправдание показалось Альтии каким-то трусливым. Вероятно, оттого, что он еще и все время оглядывался на своих татуированных. – Все видели, как это случилось. Я-то при чем? Корабль просто взял дело в свои руки… в прямом смысле и в переносном.

– Заткнись! – велел Брэшен. – Все помолчите немного!

Он обошел бак, заглядывая людям в лица. Все смотрели на капитана. Его глаза задержались на побелевшем лице Клефа. Юнга обеими ладонями прикрывал себе рот, в глазах стояли слезы.

Когда Брэшен заговорил снова, его голос был абсолютно бесстрастен.

– Курс на Делипай – и полный вперед. Во время нападения вы, ребята, вели себя безобразно. Так, что тошно было смотреть. Значит, будем упражняться до посинения, и не только нижние чины, но и начальствующие. Я хочу, чтобы каждый железно знал свои обязанности и свое место в бою. – Он еще раз обвел глазами столпившуюся команду, и Альтии показалось, что за этот день он успел постареть. Во всяком случае, таким измотанным она его еще не видала. Он повернулся к носовому изваянию. – Теперь что касается тебя, Совершенный. Ты провинился, отказавшись выполнять мои прямые распоряжения, и понесешь наказание. Отныне никто не смеет разговаривать с кораблем без моего личного на то разрешения. НИКТО! – повторил он, заметив, что Янтарь вскинула голову и собралась возразить. – Более того, никто не должен находиться на баке, если это не связано с исполнением непосредственных обязанностей. А теперь все прочь отсюда! За работу! Живо!

И он остался молча стоять, наблюдая, как его команда также молча расходится по местам. Кто на главную палубу, кто в кубрик, смотря какая у кого была вахта…

Ушла со всеми и Альтия. Сейчас Брэшен казался ей совсем незнакомым и чужим человеком. Как он допустил, чтобы это случилось? Неужели он не видел, что представляет собою Лавой? Не замечал, что его старпом делает с кораблем?

Брэшену было больно. И длинный порез вдоль ребер был почти ни при чем, хотя, Са свидетель, рана жгла и саднила почем зря. Тело криком кричало от пережитого напряжения. Болело буквально все: и челюсти, и спина, и живот. Даже мышцы лица, и он никак не мог успокоить их расслаблением. Альтия… В ее взгляде он прочел такую бездну презрения! Спрашивается, за что? А Совершенный! Его живой корабль, его гордость, его друг! Он оказался способен на убийство, да такое, которое иначе как зверским назвать было нельзя. Кто бы мог подумать? Ох, тошно…